В гриффиндорской гостиной снова разгорался спор. Глядя на спорящих, многие ученики раздумывали, как можно любить друг друга и ежедневно трепать возлюбленному нервы по пустякам. А на Хогвартс тем временем опускался вечер. Безоблачное небо украсилось бриллиантами звезд, лунный свет посеребрил кроны деревьев, теплый весенний ветер гулял по полянам. После победы Гарри над Волдемортом все дни казались чудесными. Тревоги войны ушли в прошлое, пожиратели смерти были пойманы и посажены в Азкабан. Лишь только ежедневные ссоры в гостиной Гриффиндора разнообразили и скрашивали скучную мирную жизнь.
Никто не желал пропускать зрелище, гостиная была полна народу. Места в партере, амфитеатре и на галерке были заняты. Герои постановки – на сцене. В центре комнаты стояла Гермиона, глаза ее были полны слез. Рассерженный Рон хмуро взирал на девушку.
- Как ты могла, Гермиона? – воскликнул Уизли. Гермиона всхлипнула.
- Я все видел!
- Да что ты видел? – отозвалась наконец девушка.
- Все!
- Мы просто сидели в библи… - начала было объяснять Гермиона, но Рон не дал ей закончить.
- Ты уже флиртуешь в библиотеке?! – заорал доморощенный Отелло.
- Между нами ничего нет!
- Ошибаешься, это между нами больше ничего нет, - отрезал Рон и направился по лестнице в спальню мальчиков. Крики девушки, теперь уже бывшей, его не тронули. Гермиона же осталась в гостиной, где ее, уставшую от бесконечного выяснения отношений и шокированную бесславным концом «романа века», взяла под крыло Джинни.
А началась эта финальная ссора вот с чего. После обеда Гермиона Грейнджер делала уроки в библиотеке, когда к ней за стол подсел райвенкловец Доминик Веллис. Юноша попросил немного ему помочь, и девушка с удовольствием согласилась поделиться знаниями. Она как раз объясняла ему какие-то тонкости, когда в библиотеке, как чертик из табакерки, возник Рон Уизли. Рыжик был явно не рад увидеть свою девушку в такой компании. Рон, не выбирая выражений, кричал на подругу. Нет, Гермиона давно знала, что Рон ревнивец и собственник, но во всем нужно знать меру! Может, ей надеть паранджу? Или использовать заклинание невидимости, как только на горизонте появляется юноша?
А Гарри Поттер, как всегда, не знал о тучах, сгустившихся над неразлучным Гриффиндорским Трио. Золотой Мальчик отбывал очередное наказание у Северуса Снейпа, из чистой вредности уцелевшего в войне с Волдемортом. Зельевару нужно было отдать должное, он, продолжая сквозь пальцы смотреть на проделки слизеринцев, тем не менее поумерил свой пыл и снимал не десять, а всего лишь пять баллов с Гриффиндора. Когда Гарри, измазанный неприятно в чем, доплелся наконец до гостиной, в ней остались только Джинни да Гермиона. В камине весело потрескивал огонь. Гермиона тихонько плакала, закрыв лицо руками. Джинни сидела рядышком, ласково гладила подругу по голове и шептала, что все уладится, что Рон успокоится, и вообще, он кретин. Гермиона лишь устало молчала.
Утро выдалось скверное, холодное и пасмурное. Гермиона никак не могла согреться и натянула теплый свитер, джинсы и кроссовки. Теперь она стояла перед зеркалом, раздумывая, как бы скрыть заплаканные глаза. Наконец девушка спустилась в гостиную, где уже собрались почти все гриффиндорцы. Рон, одарив Гермиону презрительным взглядом, ушел на завтрак. Гарри же встретился с девушкой глазами и спокойно спросил:
- Поссорились, да?
Его скованность обидела девушку, та решила, что Гарри принял сторону Рона, и сорвалась:
- Да. И, конечно же, я во всем виновата. Я всегда у вас виновата!
Развернувшись, девушка выбежала из гостиной. А Поттер так и остался стоять и смотреть ей в след. Завтрак оба пропустили.
«Какой ужасный день, - думала Гермиона, - мерзкий, холодный, бесконечный день!» Стараясь отвлечься от грустных мыслей, девушка направилась в библиотеку. На пути ей встретились Рон и Лаванда, они, как обычно, целовались. Когда поцелуй все-таки закончился, удачливая соперница с притворным сочувствием взглянула на Гермиону. Девушка спешно развернулась и убежала прочь, чтобы никто не видел ее слез. На душе было тоскливо, словно рядом все время находится дементор. Привычный уютный мирок рушился, жизнь летела под откос. Гермионе хотелось только одного – сбежать.
Именно это она и сделала. Ноги сами несли ее куда-то.
Наконец, очнувшись от горьких размышлений, Гермиона осмотрелась. Она очутилась на берегу Черного озера. Гиблое место точно отражало ее состояние: резкий колючий ветер, голая бесплодная земля, кромка льда на воде. Не весенняя погода убеждала бежать в теплый замок, в горячую ванну, в уютную постель. Но обессилевшая Гермиона села на холодную землю у дерева и горько заплакала. Девушка не знала, как долго лились слезы. Быть может, пару минут, быть может, все утро. Она успела основательно продрогнуть, руки ее заледенели, а искусанные губы посинели.
Вдруг на ее хрупкие плечи опустилась теплая мантия. Гермиона, вздрогнув, подняла глаза. Перед ней стоял Гарри, ее лучший друг.
- Я хочу извиниться за свое поведение утром, - сказал Гарри, садясь рядом.
- Увы, это я должна извиниться. – Прошептала Гермиона. – Зря я на тебя сорвалась.
Неизвестно откуда взявшиеся слезы опять покатились по щекам.
- Не плачь, - Гарри попытался успокоить подругу. Эффект, увы, оказался обратным: Гермиона зарыдала так, словно оплакивала закончившуюся пшиком любовь. Гарри робко обнял девушку и прижал к себе. Наконец слезы закончились. Глаза, правда, еще покалывало. Тогда юноша поднял ослабевшую Гермиону с земли и бережно повел в замок.
Уже в гостиной девушка, глядя Гарри в глаза, поблагодарила друга за заботу. Она старалась не смотреть на присосавшихся друг к другу Рона и Лаванду. Гарри, заметив смущение подруги, повернулся в сторону парочки. Гермиона, не выдержавшая любовных игрищ, убежала наверх. «И этого я считал другом?» - подумал Гарри. В нем вспыхнула ярость.
- Рон, можно тебя на минуту?
Под хмурым взглядом Гарри Лаванда разомкнула объятия, картинно вздохнула и отошла. Рон кивнул на стоящее рядом кресло, однако Гарри остался стоять.
- Тебе не надоело ее мучить?
- Кого? Лаванду? Так ей нравится.
- Я говорю о Гермионе! Помнишь еще такую? Ты хоть понимаешь, как ей больно? – рявкнул Гарри.
- Ей? Это ей больно? А мне не больно? Эти ее измены… Да она эгоистка!
- Рон, ты понимаешь, что говоришь? Это же Гермиона, наша Гермиона!
- Шлю…
Договорить Рону не дала пощечина Гарри. Сам герой и победитель смотрел на свою руку так, словно коснулся чего-то грязного. Встряхнув головой, зеленоглазый гриффиндорец решительно произнес:
- Кретин недобитый! Ты сам не знаешь, чего лишаешься. А впрочем, так тебе и надо.
- Убирайся к черту, Поттер! – выкрикнул Рон вслед удалявшемуся Гарри. Вокруг рыжика уже хлопотала Лаванда.
Не видевшая сцены окончательного выяснения отношений Гермиона в одиночестве сидела в комнате девочек. Вдруг дверь открылась. Вошедшая Джинни несла в руках поднос с сандвичами и чаем. Присев на краешек кровати, девушка поставила поднос перед Гермионой и сказала:
- Ты весь день ничего не ела. Я захватила немного с ужина.
Правоту слов подруги громко подтверждал и крайне недовольный такой диетой желудок. Гермиона поблагодарила подругу и потянулась за едой.
- А Гарри врезал Рону, - прервала молчание Джинни. – Ну, не врезал, просто дал пощечину. В общем, они поругались. Гарри назвал братца кретином, не знающим, что он теряет. И я с ним полностью согласна.
Джинни мягко улыбнулась подруге. А Гермиона чувствовала, как по замерзшему оцепеневшему телу волнами разливается тепло, и все от имени «Гарри». Джинни заметила слабую улыбку на губах девушки:
- Я думаю, он к тебе неравнодушен.
- А как же ты? – удивилась Гермиона.
- А что я? Для меня Гарри как брат – добрый, сильный, смелый. – Пожала плечами Уизли. Гермиона улыбнулась и сказала:
- Как хорошо, что у меня есть ты.
- Я тоже рада, что есть я. – В тон ей ответила Джинни. Отсмеявшись, младшая девушка задала неожиданный вопрос:
- Герми, тебе нравится Гарри?
Гермиона надолго задумалась: «Нравится ли мне Гарри? Гарри – мой лучший друг… Но ведь и Рон был моим лучшим другом, и чем все кончилось?.. Нет, лучше пока побыть одной. Так страшно еще раз обжечься!»
Наблюдавшая за подругой Джинни поняла ее без слов:
- Ну и ладно. Наверное, вы оба не готовы. Только не мучай Гарри, не причиняй ему боли. Он и сам многое пережил.
С этими не по годам мудрыми словами Джинни Уизли вышла из комнаты, а Гермиона еще долго сидела, раздумывая о чем-то, пока Морфей наконец не принял усталую девушку в свои объятья. Ночью ей приснился Гарри. Такой добрый, милый Гарри… Вдруг он начал на нее кричать, и Гермиона снова заплакала.
- Герми, проснись! – Кто-то бережно обнял ее за плечи. Джинни!
- Тебе приснился кошмар? Ты металась и звала Гарри…
Гермиона только грустно вздохнула.
- Не вешай нос! Просто поговори с Гарри, ладно?
- Я попробую, - пообещала Гермиона, и подруги отправились досыпать.
Воскресное утро было теплым и ясным, вчерашняя хмарь осталась где-то в прошлом. Большой зал дружно чавкал и делился новостями. Рон то и дело хватался за Лаванду, пытаясь заставить Гермиону ревновать. Но девушку выходки бывшего ухажера нисколько не трогали. Гермиона Грейнджер влюбилась. Она ловила каждый взгляд, жест, улыбку Гарри. Когда они шли вместе, сердце девушки пело, а в животе поселились бабочки. Оставшись одна, девушка поспешила к озеру. Там, присев на зеленую траву, она вслух спросила:
- Люблю ли я Гарри?
Один удар сердца, и она уже знала ответ:
- Да!
Закрыв глаза, девушка вслушивалась в то, что пело ей сердце. Она вдыхала аромат молодой травы, слушала пение птиц, ощущала ласковые солнечные лучи. Вдруг теплое светило скрыла чья-то тень. Девушка открыла глаза.
Рядом стоял Гарри. Его глаза сказали девушке, что он все слышал. Гермиона замерла в ожидании, а Гарри присел рядом. Их глаза встретились.
- Гарри… - девушка покраснела и потупила взор.
- Я все слышал, - ответил парень.
- И? – собралась с духом Гермиона.
- Я тоже…
Юноша помог Гермионе подняться с травы. Девушка оказалась на расстоянии вздоха от любимого. Он посмотрел на ее губы, затем в глаза, словно спрашивая разрешения поцеловать ее. В ответ девушка чуть подалась вперед, преодолевая мучительно долгое расстояние в один вздох и всю жизнь.
- Я тоже люблю тебя.
Счастливая Гермиона подумала: «Теперь мне не больно».

Я за все, что "против", и против всего, что "за"